С любимыми не расставайтесь постановка. Театральная афиша - отзывы о спектакле. На трезвую голову

СУДЬЯ. Лаврова, вы поддерживаете иск мужа о расторжении брака?

КАТЯ. Нет.

СУДЬЯ. А вы, Лавров, не изменили свое решение?

МИТЯ. Не изменил.

СУДЬЯ. Лавров, вы когда-нибудь задумывались, что значит для человека любовь, семья?

МИТЯ. Не задумывался.

СУДЬЯ. Это уже не легкомыслие, а какой-то цинизм, наплевательское отношение к жизни. Да не только к своей, а к жизни своих будущих детей, будущего поколения. Вы когда-нибудь задумывались, что у вас могут быть дети?

МИТЯ. Нет.

СУДЬЯ. А следовало бы подумать. Лавров, расскажите суду, что у вас там случилось? В чем главная причина?

МИТЯ. Несходство характеров.

СУДЬЯ. Это общая фраза.

МИТЯ. Невозможность создать семью. Нет ничего общего.

СУДЬЯ. Он пьет?

КАТЯ. Не так уж. Вообще-то не пьет.

СУДЬЯ. Он вас бил?

КАТЯ. Что?..

СУДЬЯ. Лаврова, а вы как считаете, почему ваш муж настаивает на разводе?

КАТЯ. Он считает, что я ему изменила.

СУДЬЯ. Он правильно считает?

КАТЯ. Это не имеет значения.

СУДЬЯ. Как же – не имеет значения? Изменили вы ему или нет?

КАТЯ. На этот вопрос я отказываюсь отвечать.

СУДЬЯ. Ваше право. Но имейте в виду, что вы это делаете во вред себе. Может быть, отложим решение вопроса?

МИТЯ. Для меня вопрос решен окончательно. Семьи тут не будет. Давайте сразу.

Ирина и Митя

ИРИНА. А я все думала: позвоните или не позвоните? Если бы вы знали, что со мной происходило вчера. Когда все сидели и хохмили, а вы встали и вышли – я тоже встала и пошла за вами машинально. Потом спохватилась и вернулась. И я себе сказала: «Какое свинство, ушел и не попрощался».

МИТЯ. Почему же вы так сказали? Мы как будто и не здоровались?

ИРИНА. А я вот сказала. А потом оказалось, что вы еще не ушли. Я тогда совсем соображение потеряла. А вы вдруг говорите: «Только не уходи. Я всегда ухожу последний».

МИТЯ. Там все инженеры оказались с высшим образованием. Так-то по заводу всех знаешь…

ИРИНА. А ты не заметил, там половина были дураки? Один сидел в углу умный, так лучше бы тоже дурак был.

Дело о разводе

СУДЬЯ. В прошлый раз ваше дело было отложено, вам дали время для примирения. Ответчик, встаньте. Вы пытались восстановить хорошие отношения?

КОЗЛОВ. Она уехала к матери, а мне туда нельзя появляться.

КОЗЛОВ. В принципе конечно.

СУДЬЯ. Вы любите свою жену?

КОЗЛОВ. Да, очень.

СУДЬЯ. А вы, истица, встаньте. Любите своего мужа?

КОЗЛОВА. Люблю.

КОЗЛОВА. Разумеется. У нас чудесный ребенок.

СУДЬЯ. У вас ребенок. Сколько лет?

КОЗЛОВА. Два года.

СУДЬЯ. Ребенку два года. Видите?

КОЗЛОВА. Но при таком муже это просто невозможно. У него искаженное мнение обо мне.

КОЗЛОВ. Мнение жены обо мне такое же.

Господи, как не совестно…

КОЗЛОВ. Не будем сейчас.

КОЗЛОВА. Хорошо, не будем.

СУДЬЯ. Когда у вас начались нелады? Почему?

КОЗЛОВА. Причин много. Я даже не знаю. Границы не было, постепенно. Ни разу меня с работы не встретил. Стал нагло себя вести, будить меня, выяснять отношения.

СУДЬЯ. Он ведь учится на вечернем?

КОЗЛОВА (обернувшись к мужу ). Другие почему-то и оттуда вовремя возвращаются.

КОЗЛОВ. Вот так у нее все. Кто-то сказал, позвонил. А оказывается, и не звонил вовсе.

КОЗЛОВА. Звонили!

КОЗЛОВ. Один раз задержался на сорок минут с группой своей…

КОЗЛОВА. Я за него волнуюсь. Жду, меня трясет всю, когда приходит, я плачу. А он предпочитает отмалчиваться. А как-то проучить его, не разговаривать, например, по неделе, я не могу.

СУДЬЯ. А вы что скажете, ответчик?

КОЗЛОВ. Я считаю, жить надо нормально. Один раз пришел поздно – она царапаться! Предупредил: буду все время поздно приходить. Постоянно подозревает – не верю я тебе. Меня это злило. Было один раз основание. Так я же сделал выводы. Подала заявление, даже не ожидал. В суд, и все!

СУДЬЯ. Вы можете что-то сделать, чтобы исправить положение?

КОЗЛОВ. Видно, не подходим мы друг другу. Разные точки зрения буквально по всем вопросам. Скандалы.

СУДЬЯ. Ну и что? Нет людей во всем одинаковых. Это было бы невыносимо скучно.

Митя

Митя позвонил в дверь. Монтер открыл ему.

МОНТЕР. Все спят, отваливай.

Митя прошел в комнату. Она была увешана фотографиями.

Ты что, пьяный?

МИТЯ. Не твое пил.

Фотографии были самые разные: одни выполнены художественно, другие забавно, не обошлось и без обнаженной натуры.

Твоя работа?

МОНТЕР. Ну моя.

МИТЯ (увидел среди других фотографий и головку своей жены ). Кого я вижу! Супруга. Что же ты ее так скромненько?

Монтер пригляделся, оценивая качество фотографии. Митя и это понял не так. Замахнулся. Монтер уклонился.

МОНТЕР. Да что вы ко мне пристали! (Пошел на Митю. ) А ну, отвали отсюда, кретин!

Митя взял со стола стамеску.

Ага, умелец. Ничего, умельца сделаем.

Но тот был уже за столом. Словно бы играя, Монтер стал толкать стол на Митю. На столе лежал рашпиль. Митя схватил его.

МОНТЕР. Ну, это ты брось. Это холодное оружие.

Митя швырнул рашпиль. Монтер закатал рукав, посмотрел.

Так. Теперь жди повестку. За нанесение повреждения холодным оружием есть статья.

Дома

Не разговаривать друг с другом было бы глупо. Пока они живут в одной квартире, надо сохранять нормальные отношения. Сейчас их отношения лучше, чем прежде, сейчас они идеально нормальные.

Митя читает книгу. Катя читает журнал «Юность», кусает булку.

КАТЯ. Тебе там не темно?

МИТЯ. Нет, все в порядке.

КАТЯ. Как же в порядке, ты ничего не видишь.

МИТЯ. Почему, я все вижу.

КАТЯ. Может, лампу подтянуть?

Митя поднялся.

Ты не понял, мне это не нужно. Я хочу, чтобы тебе было удобней.

Некоторое время они читают молча.

МИТЯ. Ты что сухую булку ешь? Возьми, там у меня колбаса, масло есть.

КАТЯ. Зачем, я могу сама в «Гастроном» сходить.

МИТЯ. Зачем ходить, когда все есть. Смешно. Ну, откупишь мне завтра пятьдесят грамм колбасы.

Зазвонил телефон.

КАТЯ. Да? Сейчас. Тебя.

Митя поднялся с раскладушки, взял трубку. Это была Ирина.

ИРИНА. А теперь я решила тебе позвонить. Ничего?

МИТЯ. Ничего.

ИРИНА (передразнила ). Ничего. Ну что же, будем довольствоваться этим. А я сегодня должна была уехать на Украину. У меня ведь отпуск уже два дня! Решила – не поеду.

МИТЯ. Ну, зачем же это.

ИРИНА. Тебе неудобно разговаривать?

МИТЯ. Я перезвоню.

ИРИНА. Тогда прости.

Позвонили в дверь. Катя пошла открыла. Вернулась с немолодой женщиной.

ЖЕНЩИНА. Я по объявлению.

КАТЯ. По какому объявлению?

МИТЯ. Это я дал объявление. О размене комнаты. Прости, я тебе не успел сказать, но ведь рано или поздно надо разъезжаться. Учти, все будет зависеть только от тебя. Если тебе понравится. Я лично согласен на что угодно.

КАТЯ (женщине ). Проходите, пожалуйста, садитесь.

ЖЕНЩИНА. Вот это ваша квартира?

КАТЯ. Там кухня.

ЖЕНЩИНА. Боюсь, что мой вариант вам не подойдет. У нас не отдельные комнаты в разных районах, а одна большая, тридцать метров, но разделенная капитальной перегородкой. Фактически две комнаты. Перегородка почти капитальная и почти звуконепроницаемая.

МИТЯ. Что значит – почти?

ЖЕНЩИНА. Почти совсем ничего не слышно. Дело в том, что мы с сестрой эту перегородку сами поставили. Мы решили так: у человека должно быть место, где он может отдохнуть, где он будет один. Причем действительно, как только мы поставили перегородку, я стала человеком. Я в любую минуту могу пойти в гости, но когда я возвращаюсь – я одна.

МИТЯ. Тогда зачем же вам съезжаться?

ЖЕНЩИНА. Дело в том, что у меня так сложилась жизнь, что нет семьи. Так что теперь моя семья – это, по существу, моя сестра. И вот, казалось бы, пустяк – перегородка. Но это значит – отдельный вход, отдельное хозяйство. Чашки там, ложки тут. Я не ожидала, что это будет так грустно…

МИТЯ. Зачем же вам менять квартиру? Проще сломать перегородку, и будет одна комната.

ЖЕНЩИНА. Вот в том-то и дело, что ликвидировать эту перегородку невозможно. На это нужно специальное разрешение, а нам его не дают. Оказывается, когда мы ставили перегородку, мы должны были взять на это разрешение. А мы не подумали и не взяли. И значит, теперь они не могут дать разрешение, чтобы ее снять.

КАТЯ. Почему не могут?

ЖЕНЩИНА. Это как раз понятно. Как они могут дать разрешение снять перегородку, которую они не разрешали ставить! Я и права не имела на это! А теперь надо идти к инспектору. Но инспектор все равно не разрешит.

КАТЯ. Зачем же идти, если все равно не разрешит?

ЖЕНЩИНА. А затем, что я должна получить отказ.

КАТЯ. А зачем вы должны получить отказ?

ЖЕНЩИНА. А затем, что, когда я получу отказ, я смогу обратиться дальше.

КАТЯ. Да неужели нельзя им объяснить?

ЖЕНЩИНА. Что я могу объяснить, когда я сама виновата!

КАТЯ. Вот и объясните, что вы сами виноваты.

ЖЕНЩИНА. Это они сами мне объясняют, что я сама виновата.

КАТЯ. А теперь вы просите вам помочь.

ЖЕНЩИНА. А зачем они будут мне помогать, если я допустила нарушение!

МИТЯ. Что вы, ей-богу, из ерунды делаете проблему. Хотите, приду в воскресенье и поломаю вам эту перегородку?

ЖЕНЩИНА (смеется ). Как вы ее поломаете, она же почти капитальная!

МИТЯ. Ломать – не строить.

ЖЕНЩИНА (смеется ). А бревна куда? Вот такие бревна!

МИТЯ. Бревна во двор.

ЖЕНЩИНА (смеется ). Но они будут там все загромождать!

МИТЯ. Не будут, их кто-нибудь унесет.

ЖЕНЩИНА. Куда унесет?

МИТЯ. Перегородку ставить.

ЖЕНЩИНА (возбужденно ). А что, вполне возможно… Взять сломать. Снести, и все. И действительно, кто-нибудь возьмет и поставит перегородку у себя. Прекрасный дуб… Вот у вас проблема посерьезней. Разменяться на две комнаты в разных районах – это сейчас непросто. Я не спрашиваю, почему вы разъезжаетесь…

Ответа не было, но женщине не хотелось уходить.

Что делать, это жизнь. Сначала встречи. Что ни день, то встреча… Потом – расставанья. Годы идут… С одним человеком, с другим человеком. Добро бы с чужими – с друзьями! Добро бы с друзьями – с близкими! Казалось бы, зачем расставаться с близкими? Ради того, чтобы потом расстаться со всеми вместе?.. Что же, простите за беспокойство.

КАТЯ. До свиданья…

Женщина ушла.

Мог бы и со мной посоветоваться. Объявление дал. И много таких объявлений написал?

МИТЯ. Много.

КАТЯ. И где расклеить – указал?

МИТЯ. Указал.

КАТЯ. Все расклеил или еще остались?

МИТЯ. Еще остались.

КАТЯ. Может, вместе пойдем расклеивать?

МИТЯ. Можно и вместе.

КАТЯ. Пускаешь пузыри, изображаешь из себя спокойного.

МИТЯ. А что волноваться.

КАТЯ. Ну деловой. Ну маклер. Раньше бы свою деловитость проявил, получили бы двухкомнатную квартиру.

МИТЯ. Какой я делец. Твой приятель, вот этот любитель-фотограф, – вот кто делец.

КАТЯ. Кто тебе дал право так о нем говорить? Что он тебе сделал плохого?

МИТЯ. Я из-за него с женой развелся.

КАТЯ. Ты сам себя развел.

МИТЯ. Кто где ночевал? Я? Или ты? Ты думала, что домой пора?

КАТЯ. Я все время думала: который час? Двенадцать уже! А потом думаю: чего это я трясусь? Никто не трясется, а я трясусь.

МИТЯ. Ничего не знаю. Моя жена не ночует дома. Наставляет мне рога.

КАТЯ. Какие рога?

МИТЯ. Ветвистые. Что я должен думать о своей жене?

КАТЯ. А что ты должен думать, если она твоя жена и ты ее любишь?

МИТЯ. Вот любовь – это не надо.

КАТЯ. Современный человек! Как девчонка ведешь себя. Все остались, и я осталась.

МИТЯ. Все это все. А ты – жена.

КАТЯ. А жена – это, значит, клетка? Мое, да?

МИТЯ. Значит, для тебя это была клетка. Что ж ты раньше не говорила? Я бы тебя выпустил, летай!

КАТЯ. Мужчина! Взял бы дал по морде. Удерживай! Если ты муж, так воспитывай. А то раз – в суд повел.

МИТЯ. Молчи. Еще слово скажешь, пульну чем-нибудь. По башке по твоей пульну!

КАТЯ. Раньше надо было пулять. Сейчас я тебе никто.

МИТЯ. Ты этого хотела.

КАТЯ. Я этого не хотела.

МИТЯ. Почему? Хотела. За что боролась, на то и напоролась. Теперь ты свободная женщина, я свободный человек. Всем хорошо.

КАТЯ. Зачем тогда женился?

МИТЯ. Дурак был. И все дураки, кто женится. Написать бы всем на лбу букву Д, и пускай смотрят на себя в зеркало.

КАТЯ. Вот я сейчас возьму и уйду.

МИТЯ. Иди.

КАТЯ. Смотри, я иду.

МИТЯ. Иди, иди. Только ты вещи забыла.

Катя стала собирать в сумку вещи.

Значит, собираешься?

КАТЯ. Собираюсь.

Митя отнял у нее сумку.

Не трогай меня руками!

МИТЯ. Нет, давай поговорим. Почему именно ты уходишь? Это твоя квартира, оставайся. Вон твоя скатерть, бабушка подарила. Тут твое все. А я к Славке пойду. Где мое белье, где рубашка? Ничего нет. Вот видишь, какая ты у меня хорошая хозяйка!

КАТЯ. Нет уж, оставайся ты. Телефончик дал уже, уже звонят тебе. Тоже по обмену?

МИТЯ. Знакомая звонила.

КАТЯ. И любая от тебя уйдет. И знакомая твоя уйдет. Пусти.

Митя выскочил из комнаты, прихлопнул дверь с другой стороны.

Катя дернула за ручку, крикнула:

Пусти меня!

МИТЯ. Сиди. Я уйду.

КАТЯ. Ты уйдешь, и я уйду. Оставлю дверь открытой, пускай обокрадут.

Митя вошел в комнату, швырнул Катю на тахту. Она заплакала.

Дело о разводе

СУДЬЯ. Фамилия?

ЛАРИСА (молоденькая, по-школьному пухлая ). Керилашвили.

СУДЬЯ. Образование?

ЛАРИСА. Восемь классов.

СУДЬЯ. До этого состояли в браке?

ЛАРИСА. С Цветковым Юрием.

СУДЬЯ. Причина расторжения данного брака?

ЛАРИСА. Он не работает, не учится и мне не дает. Меня всячески унижал, жили мы плохо. Говорил, что я проститутка, что он меня за три рубля купил. Разве можно так? Потом все эти оскорбления, которых я совершенно не заслужила…

СУДЬЯ. Муж пишет в своем объяснении, что вы собираетесь вернуться к своему первому мужу.

ЛАРИСА. Просто он слышал телефонный разговор и построил на этом всякие нелепицы.

СУДЬЯ. Давид Керилашвили, встаньте. Вы поддерживаете иск жены о расторжении брака?

КЕРИЛАШВИЛИ. Я не согласен, какие она указала причины. Здесь причины совершенно другие.

Он небольшой, в красивой бежевой курточке. Приятное, тоже невзрослое, лицо.

СУДЬЯ. Почему вы не работаете?

КЕРИЛАШВИЛИ. Я работаю, но на дому. По состоянию здоровья.

СУДЬЯ. Чем же вы так больны?

КЕРИЛАШВИЛИ. Я четырнадцать лет лежал в гипсе, у меня был туберкулез. Граждане судьи, поймите одно, она не такая уж плохая девушка. Товарищи судьи, я ее любил и люблю сейчас.

СУДЬЯ. Почему же вы не давали ей учиться?

КЕРИЛАШВИЛИ. Граждане судьи, она сказала вам неправду, но она не виновата. Вот здесь сидит ее мать. Лариса это все ее слова говорит. Она своей дочери так сказала: пускай его родители построят вам кооперативную квартиру. Она думает, что грузины богатые. А грузины есть разные, есть богатые, есть бедные. А раз нет квартиры, так я ей не нужен!

СУДЬЯ. Истица, он правду говорит?

ЛАРИСА. Вообще он не любит меня.

СУДЬЯ. Но вот он утверждает, что любит вас.

ЛАРИСА. Нет, он меня не любит.

КЕРИЛАШВИЛИ. Нет, люблю, и ты это знаешь!

ЛАРИСА. Нет, не знаю.

КЕРИЛАШВИЛИ. Ты знаешь через моих звонков, которые я тебе звонил!

СУДЬЯ. Керилашвили, почему вы считаете, что ваша жена хочет вернуться к своему первому мужу?

КЕРИЛАШВИЛИ. Сама она не хочет вернуться. Она порядочная девушка. Это все ее мать. А потом будет три несчастных человека.

МАТЬ. Не будет! Она Юрия Цветкова любит. Ушла от него по легкомыслию – и вот возвращается. Там хотя бы не будет лжи. А Керилашвили, его родители, обещали перед свадьбой: купим вам кооператив.

СУДЬЯ (прервал ее ). Не умеете вести себя в суде – покиньте зал.

ЛАРИСА. Если бы он меня любил, хоть что-нибудь придумал! Почему мы должны жить втроем!..

КЕРИЛАШВИЛИ. Товарищи судьи! Но я жену ни в чем не обвиняю. Она не свои слова говорит. Она не думает так. Если у Ларисы есть три сердца – одно для первого мужа, другое – для меня, а третье еще для кого-то… По-моему, у человека должно быть одно-единственное сердце! Товарищи судьи, я хочу сделать дополнение.

СУДЬЯ. Пожалуйста.

КЕРИЛАШВИЛИ. Товарищи судьи, я прошу удовлетворить ее ходатайство. Пускай у нее будет хороший муж. Пускай у нее будет хороший кооператив. Пускай у нее все будет! И счастье пускай будет!

СУДЬЯ. Суд удаляется на совещание.

Керилашвили и Лариса стояли и тихо разговаривали, мать Ларисы молча смотрела на них, потом не выдержала:

Ну сколько можно! Двухличная! Двухличная!

Но они стояли, не слушая ее.

ЛАРИСА. Иди, мама.

МАТЬ. Двухличная!

ЛАРИСА. Иди отсюда!

Митя и Ирина

МИТЯ. Девушка, разрешите с вами познакомиться.

ИРИНА (обернулась, счастливо и нежно воскликнула ). Разрешаю! Я очень хочу с вами познакомиться!

МИТЯ. Но я давно уже здесь. Два раза других за тебя принимал.

ИРИНА. Они были лучше меня?

МИТЯ. Пока нет.

ИРИНА (грустно ). Ты какой-то шебутной. Сам не знаешь, чего хочешь. А вокруг ходят и бегают девушки и чем-то беспокоят… И это неправильно, нехорошо, неуважительно, обидно, несправедливо… Сегодня утром я испугалась, что меньше тебя люблю. А потом в четыре часа вдруг стало так по тебе тоскливо!

Митя взял ее руку, погладил.

Не смей. У меня сейчас сердце выскочит.

МИТЯ. Идем ко мне.

Она подняла к нему голову, вгляделась, кивнула.

Дома Митя включил телевизор, спросил:

Чаю хочешь?

ИРИНА. Не уходи, посиди здесь.

Он сел.

По-моему, ты не только боишься поверить, что я тебя люблю. Ты все еще боишься поверить, что и ты меня любишь. Я ведь от тебя ничего не требую. Хочешь, будем, как в школе, дружить. Хочешь, будем как за границей. Я твоя девушка. Вот так. (Села Мите на колени, обвилась вокруг него. )

МИТЯ. Хочу так.

Стукнула дверь. Они оторвались друг от друга, обернулись. Это была Катя. Она смотрела на Ирину. Та не отвела взгляда.

КАТЯ. Прости, я не знала, что ты не один. Забыла тут кое-что.

Стала искать, выдвигала ящики, открывала дверцы шкафа.

Митя и Ирина сели на два стула перед телевизором. Смотрели, не видя.

КАТЯ (нашла кофточку, сложила ). Будут письма, принеси в общежитие.

И ушла.

Митя и Ирина сидели перед телевизором, как и при Кате, отдельно. Но что-то и объединило их.

Дело о разводе

СУДЬЯ. Причина развода?

НИКУЛИН. Несовместимость характеров.

СУДЬЯ. Сколько лет состоите в браке?

НИКУЛИН. Двадцать четыре года.

СУДЬЯ. Двадцать четыре года. Что же у вас сейчас случилось?

НИКУЛИН. Мы пришли к выводу, что настоящего чувства между нами нет.

СУДЬЯ. Какие у вас претензии к жене?

НИКУЛИН. Никаких претензий.

СУДЬЯ. Где же тогда ваша несовместимость? В чем она заключается?

НИКУЛИН. Товарищ судья, это сложный вопрос. Об этом психологи пишут книги.

СУДЬЯ. У вас есть сын?

НИКУЛИНА. Это мой сын. Муж его усыновил.

СУДЬЯ. У отца с ним нормальные отношения?

НИКУЛИНА. Чудесные.

СУДЬЯ. У всех чудесные отношения, а вот что получается… Никулина, вы согласны на развод?

НИКУЛИНА. Согласна.

СУДЬЯ. Согласны. А потом локти будете кусать. Целую жизнь прожили вместе, и вот остаетесь одна… Не знаю, оснований для развода нет.

НИКУЛИН. Почему нет? Я указал причину.

СУДЬЯ. Это не причина. Это отговорка.

НИКУЛИН. Хорошо, мы хотели обойтись без подробностей, однако, если вам это необходимо, пожалуйста. Я встретил женщину, с которой много лет назад нас связывало сильное чувство… Мы поняли, что любим друг друга по-прежнему.

СУДЬЯ. Это другой разговор. Встретили женщину. Вы говорите, что раньше вас связывало сильное чувство. Что же вам помешало вступить в брак?

НИКУЛИН. Шла война, пожениться нам не удалось. Когда я вернулся с фронта, она была замужем.

СУДЬЯ. Вышла замуж, когда вы были на фронте?

НИКУЛИН. Да, вышла замуж, когда я был на фронте. Так сложились обстоятельства. После войны я вступил в брак с моей теперешней женой. Мы знали друг друга с детства. В то время она жила одна, имела ребенка двух лет. Она была несчастная…

СУДЬЯ. Так… А сейчас вы встретили свою знакомую. Когда это случилось?

НИКУЛИН. Около года назад. Она также подала иск о расторжении брака. Детей у нее нет.

СУДЬЯ. Значит, две семьи распадаются. А стоит ли это?.. Как у вас сложится жизнь с вашей знакомой – это же никому не известно, ни вам, ни ей. Давайте все-таки подождем. Отложим решение вопроса.

НИКУЛИНА. Товарищ судья, я не знаю, как это нужно сформулировать для решения суда, но прошу вас удовлетворить иск. Дело в том, что мы уже год живем в одном доме как чужие люди. Я не могу видеть человека, каждый, каждый день видеть своего мужа, который любит другую женщину. Ради меня, прошу вас! Решите это сейчас, если можно.

Катя и Митя

МИТЯ. Письма тебе.

КАТЯ. Спасибо, что принес.

МИТЯ. Как живешь?

КАТЯ. Нормально. А знаешь, я за тебя рада. Ирина Григорьевна очень хорошая девушка.

МИТЯ. Какая Ирина Григорьевна?

КАТЯ. Ах, уже Ира? Я не знала. Надеюсь, у вас все в порядке?

МИТЯ. Все в порядке.

КАТЯ. По-моему, она очень чувственная.

МИТЯ. Возможно.

КАТЯ. Я ведь правда желаю тебе счастья с ней.

МИТЯ. Спасибо.

КАТЯ. Значит, у вас все решено?

МИТЯ. Пока нет.

КАТЯ. Но скоро решится.

МИТЯ. Может быть.

КАТЯ. Нет, я рада, что именно она. Во-первых, вы очень подходите друг другу. Во-вторых, она действительно тебя любит. Это же главное. И вообще – тонкая, оригинальная, интеллигентная девушка. Честное слово, я рада. Немножко нервная. Поначалу это хорошо, но в домашней жизни – не всегда. И побольше бы ей самолюбия. Никогда не надо быть смешной.

МИТЯ. Чем же она смешная?

КАТЯ. Прости… Она обо мне ничего не спрашивала?

МИТЯ. Нет.

КАТЯ. А что-нибудь говорила?

МИТЯ. Нет.

КАТЯ. Доказывает ее ум. Тоже плюс… Но знаешь, Митя, может быть, это какой-то пережиток, атавизм – но ты лучше не лезь мне на глаза вместе с нею.

МИТЯ. А что?

КАТЯ. Боюсь, придушу ее.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

страницы: 1 2

Спектакль обязательно стоит посмотреть, особенно на пороге принятия важных решений. С любимыми не расставайтесь! Всей кровью прорастайте в них, - И каждый раз навек прощайтесь! Когда уходите на миг! © Жила-была молодая семья...Но однажды жена задержалась, а муж начал ревновать. Подозревать. Не верить. И не стало семьи. А можно так: жила-была молодая семья. Они были счастливы, у них родился чудесный ребенок,но быт...И не стало семьи... А ещё бывает так: жила-была молодая семья...У них был очаровательный сын. Они жили в согласии 24 года,а потом муж встретил первую любовь...И не стало семьи... Или: жила-была молодая семья. Но теща вмешивалась в жизнь дочери так, что так и не сумевшая выйти из-под влияния матери девушка подаёт на развод. И не стало семьи... Для судьи в исполнении Виктории Верберг эти истории стали рутиной. Она устало опрашивает супругов, желающих развестись, по шаблону и даже не особо пытается примирить. Казалось бы, ну капельку внимания,и глядишь, Лавровы бы не развелись (первая история). История Кати и Мити (София Сливина и Антон Коршунов) развивается на фоне других семейных драм. Неспособность супругов, любящих друг друга, найти общий язык, приводит к тому,что окончательно бывшие супруги помирятся только когда измученная переживаниями и любовью к Мите Катя попадет в больницу, после крика:"Я скучаю по тебе, Митя!"Только тогда он забудет все подозрения. На протяжении всего спектакля Антон Коршунов показывает метущегося Митю, терзаемого подозрениями,но которого так и тянет к бывшей супруге. Герой всего исполнении то вызывает сочувствие,то недоумение,то даже возмущение. Козловы...(Наталья Златова и Константин Ельчанинов) тоже ведь любят друг друга. Но устав от быта, решают разбить свои жизни и разойтись. Керилашвили. Ещё одна история о том,как опасно вмешиваться в жизнь детей. И момент, когда после вердикта судьи Алена (Илона Борисова) отпихивает маму и обнимает мужа, очень показателен. Никулины. Муж решил уйти к своей первой любви после 24 лет брака!А жена его любит и просит судью:"Ради меня, разведите!"Она любит его,но из любви отпускает. И на фоне этих историй мы видим жизнь после развода Кати и Мити. Спектакль вызвал противоречивые чувства. Но для меня эта постановка из тех, у которых есть послевкусие. Когда вспоминаешь, проводишь параллели со знакомыми историями. Заставляет задуматься. И права одна из сестер, пришедших к Лавровым на счёт размена,что нельзя постоянно размениваться своей жизнью, нельзя отпускать любимых. Потому что можно остаться в одиночестве. И Митя этого пока не понимает. Мы можем только поразмышлять:что стоит за такими решениями?Эгоизм или усталость? Любовь или незрелость?

С ергей Афанасьев с пьесой Александра Володина, написанной в семидесятые годы прошлого века, установил свою корректную дистанцию. Для режиссера эта драматургия не принадлежит истории, но для молодежи, играющей в спектакле, время пьесы — удаленное прошлое, эпоха, которая переживалась не ими.

Для молодых генераций время семидесятых провоцирует играть ретро, для старшей части труппы — это ими незабытая, прожитая жизнь, которую им трудно сыграть отстранено. Одно дело, когда ты сам носил платформы и кримплен, и другое дело, когда из твоего сундука твой ребенок достает то, что было модным. Так в спектакле Афанасьева встречается отцы и дети, чтобы сыграть пьесу о своих отцах и дедах, но и о себе. Режиссер пошел в меру навстречу и тем, и другим.

«С любимыми не расставайтесь» — почти слоган, который должен был бы висеть в советском загсе (автор строк — поэт А. С. Кочетков). Володин же написал пьесу как раз об обратном: о том, как разводятся и расстаются. И еще вопрос, не надо ли, в ином случае расставаться. Восемь пар в этом спектакле проходят через бракоразводные процессы. В череду жанровых полусмешных, полупечальных сценок вклинивается одна полноценно прописанная драматургом история молодой пары, переживающей расставание на грани отчаяния. Это Катя (Анна Ермолович) и Митя (Пётр Шуликов) которым дано право на драму. Полноценную любовь в этой пьесе переживают только они. Все остальные разводятся, поскольку имели неосторожность зарегистрироваться.

Только что эти двое были счастливы, но вдруг ревность, обида, и, глядишь, молодые уже стремительно разводятся, продолжая притом, любить и мучить друг друга. И как следствие в пьесе — Митя под судом, а она — с нервным срывом в больнице. Катю в спектакле играет совсем юная актриса, к тому же по фактуре даже не девочка — подросток, а пичужка, малышка. И вот в этом воробышке бушует отчаяние. На больничной койке она издает такой истошный крик, в котором слышится не просто боль потери, а — крик человека, который умирает. Расставание и есть умирание. Кажется, ее физика не соизмерима с тем, что она должна пережить.

Эту пьесу режиссер ставит еще и для того, чтобы рассказать о частном провинциальном человеке. Место действия — вокзал, мимо все время проносятся поезда, оставляя на станции людей, которые вроде бы и хотели куда-то сорваться, уехать, но живут здесь жизнью предместья под песни Майи Кристаллинской, чередующиеся с объявлениями о продаже пива. В спектакле все — вокзал: и загс, и больница, и танцплощадка, и частная квартира.

Мелькает калейдоскоп бесприютных судеб: в этом ряду даже Судья (Любовь Дмитриенко). Появляясь, такая советская, в черном, партийном костюме, уверенная в нехитрых истинах, она однажды все — таки приходит в ужас от того мира, который видит ежедневно. В короткой сцене актриса играет всю свою судьбу, все свое разочарование. И понимаешь, что она сама, наверное, одинока, просидела в несчастном суде и не видела никакого счастья. Вдруг она осознает собственное бессилие и бессмысленность своих казенных стараний, пятится от бракоразводных наваждений, понимая, что никого никогда она не примирит, не спасет, не поможет. Зачем, кому принесена ее жертва длиной в жизнь...

Сергей Новиков играет пришедшего пьяненьким в суд Миронова. Тихий мужичонка тайком от жены пропускает рюмочку одну за другой, и как-то незаметно для себя самого становится «тепленьким». В суде он собирает остатки воли в кулак, с трудом удерживает равновесие. И под привычные для него бабьи, визгливые причитания своей жены (Ирина Ефимова), он все-таки пусть не крепко, но стоит на ногах и держит свою сверхзадачу. Главное — произвести положительное впечатление на Судью. Оттого ему хочется выражаться высокопарно, почти величественно. И вдруг его становится жалко. Да отстань ты, глупая баба, от него. Попивает он, чтобы невыносимая жизнь стала для него чуточку радостней в этом забытом миром полустанке.

На этой территории любви есть персонажи, просто выпавшие из времени. Женщину играет Зоя Терехова. Она — существо из эпоса. Именно она читает стихи Володина о женщине, о расставании. Именно с ней в спектакль входит тема смерти, вечности. В нелепой шляпке, с дамской сумочкой, прижатой к груди, как будто кто-то ее сейчас отнимет, она ходит из квартиры в квартиру без всякого шанса на успех помирить разводящихся. Но вдруг из обнищавшей интеллигентки, привыкшей к тому, что ее гонят отовсюду, она превращается в Женщину с судьбой. От ее глаз не ускользает драма Кати и Мити, и когда она выходит из глубины на авансцену, чтобы прочитать стихи, как гроза разражается поэзия: надо, надо уметь любить потому, что все умрем. И у гробового входа будем ли мы одиноки или все-таки вспоминать, как были любимы?

Спектакль то и дело прерывается эпизодами массовой радости, казалось бы, не мотивированной с точки зрения пьесы. У Афанасьева в спектаклях актеры всегда находят повод попеть. В хоре каждый слишком старается, кое-кто из массовки тянет одеяло на себя весьма наивными уловками. Но поют — то маленькие, несчастные люди.

И как раз вот эти режиссерские вставки и делают свое дело, сообщая, как ни странно, масштаб пьесе, укрупняя ее. Нет, то не камерная история о разводах и несчастливых браках. Это спектакль — о затерянных в пространстве, брошенных судьбах, несчастных, бедных, тяжело живущих людях, душа которых тоскует по праздникам.

Танцуют под французский шансон на танцплощадке пары. Но в этих парах — женщина ведет женщину. Стихает в рубке голос Сальвадора Адамо. Видимо там забыли сменить пластинку. А женские пары продолжают двигаться в такт. И мелодия этих шуршащих шагов одиноких женщин, белый танец — наш русский снежный шансон.

РГ , 23 октября 2013 года

Алена Карась

Я скучаю по тебе

В столичном ТЮЗе поставили старую пьесу Александра Володина

Генриетта Яновская поставила новый спектакль "С любимыми не расставайтесь" в память о любви. В память - сказать неверно, скорее - в памятование, в строгое и сердечное памятование о ее ранимости и хрупкости. О ее боли.

Старую пьесу Александра Володина она отворила совсем не тем сентиментально-сладким и мелодраматическим ключом, которым ее часто открывают. Она впустила в нее столько боли и жестокой, порой кровавой правды о природе любви, что то и дело в ней слышатся отголоски совсем другого автора. В маленьких, почти документальных фрагментах судебных бракоразводных процессов, использованных в пьесе, во всем экспрессивном строе спектакля, нервном и открытом навстречу боли, ясно обнаруживаются следы Достоевского, автора, которого так подробно исследовал другой режиссер Московского тюза, по совместительству муж Яновской, Кама Гинкас.

В том, как Яновская (вместе со своим постоянным соавтором Сергеем Бархиным) решает пространство и время спектакля, собираются темы, мотивы и ситуации других спектаклей режиссера. Эмоциональная открытость женщины, чье чувство может толкнуть ее на край безумия - так играет юную Катю София Сливина - вдруг напоминает нам совсем иных персонажей театра Яновской: Катерину Юлии Свежаковой из "Грозы", или находящихся в пограничном состоянии героинь "Трамвая "Желания". Развод Кати и Мити Лавровых не кажется Яновской чем-то пустяшным, как и все иные истории пьесы. Катя Софии Сливиной - юная жена, чей гармоничный мир рухнул в одночасье от глупых подозрений в измене - дрожит как застывшая в зрачке слеза, как натянутся до предела струна - на самом пороге отчаянья, безумия, самоубийства. Способность молодой актрисы пластически и психологически точно сыграть пограничное состояние, нигде не впав в банальность, поражает. Ее рассказ Мите об аварии на дороге, о крике женщины, который все звучал и звучал у нее в ушах, становится той гранью, за которой возможен срыв. Скованное тело, ставшее вдруг похожим на взбесившийся автомат, падение на колени, почти механическое, лишенное эмоций, застывший как будто веселый взгляд, усмешка некстати - отложенная на бесконечность реакция боли - в том, как играет срыв София Сливина, чувствуется сильное, магнетическое дарование актриса и блестящий разбор режиссера. Так же "смято", "косноязычно" и сдержанно проявляет сложнейшие психологические реакции Евгений Волоцкий играющий ее молодого мужа Митю Лаврова.

Тот же образ свернутой внутрь душевной боли, дрожь несостоявшейся или отложенной на неопределенное будущее жизни, вытесненной биографии видим мы почти во всех "парах", проходящих сквозь спектакль Яновской. Вот две сестры эксцентрично входят в "комнату" Кати и Мити, чтобы договориться об обмене квартиры: Екатерина Кирчак ведет за руку свою старшую сестру - как ребенка, как возлюбленную, как мать. В ее дуэте с Татьяной Канаевой - и почти цирковая эксцентрика, клоунада, и предельный, надрывный психологический рисунок. Неважно, какие "двое" образуют союз, в нем всегда будет много болезненного, кровного и бессознательного. Любой союз - проекция наших иллюзий, мифов, комплексов и несовершенств. Взяв за руку свою маленькую старшую сестру (не ту ли самую, что когда-то возникла в одноименной пьесе?), героиня Екатерины Кирчак выходит их "квартиры" со странным выражением лица - спокойным и гордым, с обретением нового знания и новой боли: нет другой жизни, нет другой любви, чем та, которая уже дана вам.

Обретению этого нового, "мудрого" знания посвящены вся маленькие истории и скетчи спектакля Яновской. В истории Никулиных интеллигентный пожилой мужчина (Вячеслав Платонов) и его полная самоотверженности жена (Наталья Корчагина) действует тот же принцип сложной правды об отношениях людей: отпуская мужа к внезапной встреченной им старой возлюбленной, давая ему право реализовать собственный миф, воплотить свою иллюзию, она (как и он) трагически сознает обреченность этого нового союза, но не смеет ему помешать. Так же устроена и семейная история "интеллигентного пьяницы" Шумилова и его многодетной жены. В блистательном комическом дуэте Екатерины Александрушкиной и Олега Реброва мы следим за невыносимо "достоевской", нерасторжимой связью ("привычка свыше нам дана"?): пьяница-муж уже давно стал частью ее материнского "тела", почти усыновлен, да и порожден ею - ее привязанностью, всепрощением и…любовью.

Но помимо этих распадающихся на наших глазах "союзов", есть в спектакле Яновской еще и одиноко блуждающие женщины - так часто возникающие в драматургии Володина. Главная из них - судья Виктории Верберг, строгая, уставшая и невыносимо одинокая. Ее отрешенные, формальные интонации ("синий чулок") мы слышим весь объем ее одиночества. Но и здесь актриса и режиссер не позволяют себе никакой сентиментальной слезливости. Ей тоже придется прокричать и выплакать свою страшную историю позднего прозрения, историю многократно и упорно отторгнутого чувства, историю неверия в возможность счастья, историю своих неизжитых комплексов.

В театре Яновской нет ни молодых, ни старых - все здесь оказываются детьми, мучительно преодолевающими свой инфантилизм, порой - у самой смертной черты. Бродящая по сцене призраком старой пьесы Агафья Тихоновна (Оксана Лагутина) все рассказывает и рассказывает, как хорош был мужчина, выпрыгнувший в окно, как не может она забыть его, несмотря на замужество. Она бродит призраком невоплощенного чувства, призраком невоплощенной любви, призраком безумия, вечно грозящего женщине на грани нервного срыва.

В пространстве Сергея Бархина - так же свободно как в сценическом тексте Яновской - возникают старые и новые вещи, фрагменты чужих квартир и растоптанных судеб, там стулья висят на стенах, и внезапно открываются окна. Город шумит, толкается в их пространстве, и его смятенные и еле различимые в суете голоса сливаются в один стон: "Я скучаю по тебе".

Ведомости , 24 октября 2013 года

Глеб Ситковский

С ума посходивши

«С любимыми не расставайтесь» в московском ТЮЗе

Спектакль Московского ТЮЗа «С любимыми не расставайтесь» стал одним из лучших в режиссерской биографии Генриетты Яновской

У пьесы Александра Володина «С любимыми не расставайтесь» так себе судьба. Да, была в конце 1970-х средняя, но сносная киномелодрама Павла Арсенова с Абдуловым и Алферовой. Да, был незабываемый, как вспоминают питерцы, крик Ларисы Малеванной «Я скучаю по тебе, Митя!» в финале спектакля Опоркова (1972) в ленинградском Театре Ленинского комсомола. Остальные постановки этой бесхитростной мелодрамы, которых было не так уж мало, оказывались, как правило, не слишком удачными.

Володин сочинил историю о бесконечной череде браков, которые кончаются разводами, которые, в свою очередь, иногда оборачиваются новыми браками. И, конечно, самая серьезная опасность для режиссера, хватающегося за этот материал, состоит в том, что его спектакль начнет смахивать на жеманный вопрос в девичьем альбоме: «Верите ли вы в любовь?»

В режиссере Яновской что сейчас, что раньше жеманства ни на грош, и бесконечный конвейер бракоразводных дел, на котором трудится усталая женщина-судья (Виктория Верберг), она превращает в откровенную буффонаду на фоне вызывающе живописных декораций Сергея Бархина. Яновская потихоньку теснит так называемую светлую лиричность, присущую володинским пьесам, и многократно усиливает бытовой абсурд, в них же содержащийся. Всякая шутка, над которой при чтении пьесы разве что усмехнешься, здесь вызывает гомерический хохот, а сам спектакль превращается в цепь эстрадных номеров.

«Все с ума посходивши», - приговаривает товарищ судья, с изумлением глядя на то, из чего вырастают ссоры, приводящие к разводу. Из череды бракоразводных дел постепенно обосабливается отдельная сюжетная линия Мити (Евгений Волоцкий) и Кати (София Сливина). К общему хороводу разведенцев и разведенок неожиданно присоединяется гоголевская Агафья Тихоновна (Оксана Лагутина), тихим добрым словом вспоминающая своего Ивана Кузьмича, который вроде бы любил ее, а потом вдруг возьми да в окошко и выпрыгни. По всему выходит, что быть женатым невозможно, но и одному никак.

Хотя к одному ли супружеству это относится? Яновская выводит на сцену комическую пару немолодых сестер из володинской одноактовки «Перегородка». Живут многие годы вместе, коротают свой стародевичий век в большой квартире. Чтобы было не так тошно смотреть друг на друга изо дня в день, перегородили пространство «почти капитальной перегородкой», и тут же стало одиноко. Придется теперь перегородку сносить.

Яновская могла поставить спектакль о любви, которая «несмотря и вопреки». Могла - о нелюбви, которая тоже «вопреки и несмотря». Могла сурово свести эту историю к суду над живущими без любви людьми - не зря же, в конце концов, Володин привел их всех в судебное присутствие. Но на вопрос «Верите ли вы в любовь?» режиссер отвечать отказалась.

Когда-то у нее был замечательный спектакль по Чехову, который назывался «Иванов и другие». Коллективным героем ее новой постановки стали те самые «другие», дышащие в унисон. Эпизодические лица, какими все мы, в сущности, и являемся. «Старею», - на общем выдохе выкрикнут в финале одинокие и разрозненные женщины, расставшиеся с любимыми. «Скучаю», - парой минут позже скажут они же, разом распахнув все окошки. Жаль их всех, таких смешных и таких несчастных.

Итоги , 21 октября 2013 года

Мария Седых

На трезвую голову

Генриетта Яновская поставила в МТЮЗе «С любимыми не расставайтесь» Александра Володина

В «Записках нетрезвого человека» Володин признается, что в отрочестве у него повторялся один и тот же сон: «Вот я лечу, а внизу летят светящиеся женщины, слегка приподняв одно колено каждая». Я не знаю, снилась ли такая картинка Генриетте Яновской и Сергею Бархину, но, когда открывается занавес, она перед тобой оживает. Лучезарные девушки в белых платьях парят в воздухе, сверкая теми самыми коленками, а под ними до горизонта зеленое море... травы. Эдем, да и только. Те, кто знает пьесу или видел фильм «С любимыми не расставайтесь», ошеломлены вдвойне, ведь они-то точно знали предстоящее место действия - унылый городской суд, через который проходит череда разводящихся. Потом по ходу действия мы разглядим в пейзаже земные приметы: затаившиеся в правой кулисе трубы коммуникаций, в глубине слева железную винтовую лестницу, повисший на стенке коммуналки вечный велосипед, каменный шар на постаменте - должно быть, в сквере, телефон-автомат, раскладушку, стол и стул для судьи. Ведь браки только совершаются на небесах... Из зала выбежит фотограф, щелкнет затвором, остановив счастливое мгновение, как чеховский Федотик из «Трех сестер».

Яновская любит делать многонаселенные спектакли, добавить к действующим лицам пьесы «и другие». Дорожит оттенками смыслов. Естественно, что в эту раннюю володинскую пьесу она подселила реплики из «Записок», сценку «Перегородка», рассказ «Всё наши комплексы», но явление среди персонажей незабвенной Агафьи Тихоновны сразу делает советский сюжет вневременным. К тому же она здесь в исполнении Оксаны Лагутиной не привычная дородная, засидевшаяся в девках дурында, а поблекшая, не первой молодости девушка, иссушенная тоской по утраченной любви к милому сердцу Подколесину. Бродит скоро уже почти двести лет среди людей вечной странницей.

Чтобы почувствовать Володина, стоит, например, соединить две его формулы: «Стыдно быть несчастливым» и «У каждого есть право на собственное несчастье». Артисты МТЮЗа их соединили, сыграв не эпизоды, а судьбы. Вот Катя и Митя (София Сливина и Евгений Волоцкий) прорываются друг к другу, неуклюже кружась - вот-вот помирятся, но стоит оторвать от них взгляд, притянет, не оторвешься, лицо судьи (Виктория Верберг). И ты читаешь ее мысли, которыми она только потом поделится, когда сбросит с уставших за день ног туфли и босая, раскинувшись на траве, затянет песню, став из женщины-функции младшей сестрой Агафьи. Их сестра - третья - и уборщица Таня (Арина Нестерова), жена алкоголика, застенчиво признающаяся, что недавно, всего только несколько лет назад, перестала верить в любовь. А нежная Ирина (Софья Райзман), влюбившаяся в Митю, сестричка Шарлотты, с теми же фокусами не к месту.

Со временем сюжет прорастет в «Осенний марафон». Здесь еще другое время года, и драматург еще не справляется с обыденностью, форсирует драму. Катя попадает в психушку. Глухая стена отделяет ее от тех, кто, казалось бы, с обыденностью справился, получив свое законное право на несчастье, бесстрастно проштампованное в суде. Но когда она кидается за навестившим ее бывшим мужем с отчаянным криком: «Я скучаю по тебе!», - в стене неожиданно распахиваются окна, из которых ей вторят. Яновская поставила Володина-поэта, зарифмовав 24 персонажа.

В начале тех же «Записок нетрезвого человека» есть одно очень трезвое наблюдение: «В искусстве размножились дегустаторы. Этак, язычком: Ц... Ц... устарело это, сейчас нужно вот что... Прежде сверху указывали, каким и только каким должно быть искусство. Теперь прогрессивные дегустаторы решают, каким и только каким оно должно быть». В Московском ТЮЗе без оглядки на моду продолжают ставить спектакли бесстрашные. Я скучаю по такому театру.

Театрал , 28 октября 2013 года

Ирина Алпатова

Полна горница людей

«С любимыми не расставайтесь», МТЮЗ

У Генриетты Яновской получился удивительно несовременный спектакль. В том смысле, что его никак нельзя вписать ни в авангардно-эпатажные лекала с их буйством видео-арта и прочих визуальных составляющих, ни в традиционную психологическую драму с ее «правдоподобием чувствований».
«С любимыми не расставайтесь» в московском ТЮЗе – отдельная история, штучный товар. В ней смешались клоунада и сентиментальность, пародийный «быт» и абсолютно условное, вневременное пространство, смех, переходящий в слезы и наоборот. Такой вот парадокс.

В пространстве Сергея Бархина жизнь словно бы катится по наклонной плоскости, под откос, хотя все и устланный веселенькой зеленой травкой. А все имущество кажется уже поделенным. Кому-то досталась чугунная ванна – вон она примостилась слева, из нее даже воду забыли вылить. Кому-то – дверь, кому-то – раскладушка со стульями. Все это здесь разбросано в живописном хаосе, символизирующем, что жизнь пошла наперекосяк. А убери на время все эти цветные тряпки и чемоданы – тут же возникает ощущение тотальной пустоты, причем не только пространственной, но и жизненной.

Причем это пространство - общее для всех, включая тех, кто забрел в этот спектакль из какой-то другой пьесы или иного времени. Вроде гоголевской Агафьи Тихоновны – Оксаны Лагутиной, неприкаянной души, которая все никак не успокоится после бегства незабвенного Подколесина и, присоединившись к новым невестам, рассказывает свою печальную историю.

Времени здесь и впрямь нет, да и какая может быть конкретика в этих бесконечных сюжетах встреч и расставаний любящих или еще недавно любивших людей. Да, художник по костюмам Елена Орлова нарядила персонажей в нечто средне-советское. Да и детали быта тоже залетели оттуда. Но именно что детали. Александр Володин, конечно, вписывает свои пьесы в определенность времени, но это произведение запросто можно оттуда изъять, без всяческого вреда для кого-либо.

Исправление нравов в новом спектакле Яновской не предусмотрено, да они и не исправимы. Поэтому ситуации вполне реальные и узнаваемые, но подчас дошедшие до абсурда в своей бесконечной повторяемости, подаются здесь в гротесково- комедийном, а то и клоунском ключе. Череда эпизодов порой репризного свойства… Только постоянная смена эмоциональных интонаций не дает этому скатиться в монотонный поток однообразия. Над уморительными парами Мироновых (Марина Зубанова и Павел Поймалов) или Шумиловых (Екатерина Александрушкина и Олег Ребров) можно от души посмеяться, тем более, что авторские диалоги прорастают в разудалую актерскую игру. И тут же всплакнуть над интеллигентной четой Никулиных (Наталья Корчагина и Вячеслав Платонов), видя, как они трогательно держатся за руки. И так без конца.

И даже Катя – София Сливина и Митя – Евгений Волоцкий здесь словно бы утрачивают позиции пары главной. У Яновской получается по-чеховски: равны все и нет историй менее важных. Тем более, что персонажи зачастую встречаются на сцене, пересекаясь, вслушиваясь в разговоры других, вставляя что-то свое, сочиняя тем самым единую полифоническую историю.

И, конечно же, связующее звено – Судья в потрясающем исполнении Виктории Верберг. Вроде бы типичная советская тетка даже не с ручкой, а с рукой-самопиской. Но она здесь сродни той самой Агафье Тихоновне, столь же вечная, хотя и куда более ироничная, вплоть до язвительности. Но когда вдруг после очередных казенных фраз в полный голос разразится, кажется, совсем неуместными здесь стихами – комок подступает к горлу. И потом, в финале тоже, когда компания из нее, уборщицы Тани – Арины Нестеровой и Агафьи Тихоновны – Лагутиной предстанет почти что в образе чеховских «трех сестер», так и не увидевших своего «неба в алмазах». Но Генриетта Яновская и здесь не наводит излишнего трагизма, не сгущает мрачных красок. Ведь наша жизнь – игра, а в ней, как известно, бывают разные периоды.

Новая газета, 28 октября 2013 года

Елена Дьякова

Районный маленький оркестрик

В МТЮЗе - «С любимыми не расставайтесь»

Премьера Генриетты Яновской по пьесе Александра Володина - редкий (всегда редкий!) пример чистого «театра для людей». И при том - театра высочайшего качества.

В декорации Сергея Бархина Ленинград 1960-х стоит на зеленой, бессмертной и несминаемой траве. Аки царствие небесное. Весь стоит, сколько есть: красно-серые телефонные будки, каменные шары у подъездов, райбольницы с ворчливыми нянечками, дремучие коммуналки - с велосипедами, подвешенными в коридорах, над головами 35 жильцов, с «почти капитальными» перегородками в бывших барских гостиных, с имуществом, нажитым в многолетнем советском браке (список - из двух пунктов: диван-кровать и цветной телевизор).

И женское общежитие с пожарной лестницей, по которой удобно карабкаться на третий этаж, стоит на райской траве. И районный суд. Подвешенные «велики» сверкают алым, напоминая старые стихи: «Два ангела на двух велосипедах - любовь моя и молодость моя».

…Ангелы-то при чем в безвыходной ленинградской бытовухе? А там их много - чуть не под каждым заплеванным фронтоном. У Александра Володина в «Записках нетрезвого человека» есть абзац: золотоволосая девушка летит по скверу, трубя в блистающую трубу. Нет, чушь: откуда труба? Просто девушка наспех глотает в обеденный перерыв молоко из бутылки (оцените жест!) - и посуда залоговой стоимостью 15 коп. сияет на солнце. Так ИТР она или небесный вестник?

Многочисленные персонажи володинской пьесы и спектакля Яновской - той же двойной природы. Они вбиты по плечи в суровый нашенский быт, но точно стоят у дверей из коридоров райсуда в вечность. Особенно Судья (Виктория Верберг), казенная стражница врат новой жизни. В ее первых репликах так знакомо скрежещут шестеренки громадной и убогой госмашины: «Лавров, вы когда-нибудь задумывались, что значат для человека любовь, семья?» (Ах, чучело ты советское, краснозвездный Акакий Акакиевич в вязаной кофте немаркого цвета.) Но…

Роль Виктории Верберг - главная и лучшая здесь. За обликом мелкой чиновницы постепенно проступает мудрый и очень усталый дознаватель вышних сил в данном районе Ленинграда. Вокруг ее стола деловито возит шваброй малый рабочий дух у судьбы на посылках - уборщица районного суда Таня (Арина Нестерова). И бродит по коридорам, подсаживается к ожидающим развода, невнятно рассказывая, как оно у самой нее было, с любовью-то, городская сумасшедшая Агафья Тихоновна (Оксана Лагутина).

Пять поколений сменилось в Петербурге, красный террор, большой террор и блокада прошли над ним… а купеческая дочь бродит. Склоняет, прислушиваясь, нечесаные светлые пряди: такие выцветшие, вытянутые, выполосканные, точно ее из Невы вытащили, прежде чем загулять Агафье навечно неприкаянной душой по городу. Всем рассказывает свое, поминает высший миг жизни, когда Иван Кузьмич Подколесин говорил ей в гостиной про Екатерингофское гулянье. А потом, уж к венцу одетая, вошла - и нету Ивана Кузьмича. Только окно открыто.

И верно (и всё - об этом): на чем только, на ком только нельзя с ума спрыгнуть от любви! Можно, можно рехнуться от бегства Подколесина - да и мало ли мы встречали случаев… Любовь и есть прямой провод, подключающий к высшим стихиям всех.

И когда это любовь пожилой, навеки запуганной домоуправлением гражданки к больной старшей сестре с легкой деменцией и безмерным доверием к единственному родному человеку в этом мире (а в пьесе Володина проходит и такая пара персонажей); когда это любовь уборщицы Тани к своим четверым и двум приемным детям, да еще к щенку, выброшенному пьяным мужем в деревянное «очко» пригородного сортира, - ничего не меняется. Двадцать семь актеров МТЮЗа занято в спектакле - от актеров многоопытных до группы недавних выпускников РАТИ, пришедших в театр со своими дипломными спектаклями «Четвероногая ворона» и «Лейтенант с острова Инишмор». Все хороши. Яновская, тончайший режиссер, здесь отказывается от внешних видовых признаков режиссерского театра. Ни партитуры огней на сцене, как в ее «Иванове». Ни партитуры воды, как в «Грозе».Всё - через актеров. Всё в людях.

Зал узнает жизню нашу в острых скетчах перед столом непроницаемой и всепонимающей Судьи. Браки, совершенные на небесах, браки от безвыходности, браки в надежде на кооперативную квартиру, браки пьяные, браки рекордно нелепые (ибо офонарелая легкость развода обеспечивала - и обеспечивает! - такую же легкость женитьбы).

Но все время думаешь: на сцене - рубеж 1960-1970-х. Последнее поколение российских горожан, которое так держалось за брак и вздрагивало при словах «дети без отца». Чуть позже по двум столицам пойдет время матерей-одиночек. А уж потом - просто время одиночек…

Одноактовая пьеса Володина «Агафья Тихоновна» вросла в спектакль Яновской так же органично, как его рассказ «Все наши комплексы». Оттуда открытый, навзрыд, финал - слезы Судьи, всю 40-часовую рабочую недель, всю жизнь разбирающей чужие надуманные и явные беды, чтобы вечером вплотную, лбом упереться в свою жизнь. Сбивчивый рассказ многодетной Тани. Призрак Агафьи Тихоновны, в ужасе, любопытстве и сочувствии замерший над ними. Зареванный союз сломанных женских судеб точно предвещает будущее - и многие новые тренды.

Но в финале, стоя на пожарных лестницах, на ступеньках, чуть не на крышах телефонных будок, все героини спектакля хрипло кричат, каждая - своему: «Я скучаю по тебе!» И в этом вопле - норма. Такая любовь, сякая любовь, запутанная, нервная, советским воспитанием, пионерским целомудрием, привычкой к трамвайной и квартирной склоке осложненная - любая любовь лучше, чем пустота… Занавес.

Мы ответили на самые популярные вопросы - проверьте, может быть, ответили и на ваш?

• Мы - учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
• Как предложить событие в «Афишу» портала?
• Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»

Если у вас есть идея для трансляции, но нет технической возможности ее провести, предлагаем заполнить электронную форму заявки в рамках национального проекта «Культура»: . Если событие запланировано в период с 1 сентября по 31 декабря 2019 года, заявку можно подать с 16 марта по 1 июня 2019 года (включительно). Выбор мероприятий, которые получат поддержку, осуществляет экспертная комиссия Министерства культуры РФ.

Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: . Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с . После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».